Красавица Нина пришла в ГИТИС из станкостроительного института, где очень талантливо играла в драмкружке. Художественный руководитель не раз говорил ей, что выбрала не ту профессию, что у неё несомненный дар, и советовал поступать в театральный. И наконец, девушка решилась.

С Марком, который учился старше на курс, она познакомилась в то время, когда её сделали ответственной за оформление стенгазеты. Нине сказали, что он здорово рисует, особенно карикатуры, и она обратилась к нему за помощью.

А Захаров ей отказал. Он вообще был человеком закрытым и колючим – по свидетельствам журналистов, бравших у него интервью, остался таким до конца жизни. Но Нина не привыкла отступать. А тем более, в том институте, где она училась до ГИТИСа, были почти одни парни, и она привыкла к всеобщему поклонению и обожанию. А тут – отказ.

Но Лапшинова была девушкой умной и хитрой – посмотрев внимательно на Марка, поняла, что давить на него бесполезно. Тогда она подошла поближе, посмотрела на него снизу вверх, и сказала: «Захаров-Презахаров, Захаров-Презахаров, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, помоги мне, нарисуй карикатуру!»

Он улыбался, глядя на эту милую, смешную девчонку, и понимал – пропал! Пропал окончательно и бесповоротно, хоть ничего в ней не было такого, что могло зацепить, привлечь внимание. Да на его курсе учились такие красавицы, что парни головы сворачивали, а они оказывали внимание ему, Марку.

Но его зацепила именно Нина, зацепила конкретно, и как потом выяснилось – на всю жизнь. Он сделал ей стенгазету, но никаких знаков внимания не оказывал, даже до дома не пытался провожать, пока она сама ему не предложила это сделать. Он проводил. Один раз.

Вот именно это и стало в итоге главным в их отношениях – она ему говорила, что делать, и он делал. У них был бурный роман, когда Захаров закончил обучение, и был распределён в Пермский областной театрик. Через год и Нина, став выпускницей, рванула к нему.

Она представляла себя женой декабриста, которая, несмотря на тяготы и лишения, должна отправиться за своим супругом в любую ссылку. Правда, мужем он тогда ей не был, они поженились как раз в Перми в 1956 году.

Но вскоре молодая жена затосковала в добровольной ссылке, к тому же соскучилась по маме с папой, да и по столичной жизни тоже. Она организовала перевод в Москву свой, и своего мужа, и добилась, чтобы их приняли вдвоём в один театр.

Лапшинова сразу стала намного успешнее мужа, который был, прямо говоря, средненьким актёром. Она везде тащила его за собой, требовала ему роли в той же постановке, в которой сама играла – иначе могла отказаться.

В итоге, жена раскрыла глаза будущему мэтру на его творчество – сказала, чтобы он завязывал с этой идеей, актёр из него никакой. Именно своей Ниночке он обязан тем, кем стал – талантливым и знаменитым режиссёром, и всегда говорил: Мужчину делает его женщина.

В 1962 году у них родилась их Сашенька, и без того счастливая жизнь стала ещё полнее, многограннее, ярче. Марк Анатольевич считал, что именно в период рождения и младенчества дочери, его постановки отличались особенной лирикой и романтизмом.

Режиссёр во всем доверял жене – только она могла открыто критиковать его, а советы всегда давала дельные и толковые. Он даже говорил, что у неё «кошачья чуйка» - даже если не разбирается в чём-либо, интуитивно и безошибочно угадывает, как надо поступить.

Однако, став худруком «Ленкома», Нину Тихоновну с собой не позвал. Сказал, не нужны ему в труппе склоки и претензии, что главные роли достаются жене. Но в его фильмах она снималась, пока не оставила карьеру ради воспитания Сашеньки.

Они прожили 58 лет. Всё было в их жизни – счастье не бывает безоблачным. Но ту любовь, и искорку, вспыхнувшую между ними во время оформления той памятной стенгазеты, они сумели пронести сквозь года. Она ушла чуть раньше, в 2014-ом. Теперь то уже встретились..